Антон Кулаков - Дерево и пень[СИ]

Это была немая сцена. Марк смотрел на женщину и никак не мог переварить только что сказанного:

— Я твоя совесть.

Это заявление как маятник стучало в его голове и не давало сконцентрироваться на том, что же делать дальше, как выбраться из этой западни. Было ли объяснение всему этому. Но заговорить ему не дали. Совесть взяла слово:

— Да уж, — сказала она удрученно, — забыл ты меня совсем. Наверное и не помнишь как я выгляжу.

— Наверное, не помню. Что с того что не помню? — ответил Марк резко.

— Так ведь я то заметила, что не помнишь. С тех пор как ты ввязался в эту грязь и утонул по уши во лжи — так и забыл. А сейчас пришло время вспомнить всех твоих невинных жертв. Выходи из реальности и вспоминай сам.

— Кому оно нужно? Чтобы я вышел из реальности?

— Тебе самому. Ты выстроил ее под свое усмотрение, но она, вот незадача, дала трещину и начала действовать так, как ей заблагорассудится. И хотя некоторые твои жертвы говорили то что ты хотел слышать, это нисколько не отражало истинного положения дел.

— Что ты имеешь в виду? — прищурился Марк, поглаживая в кармане складной швейцарский нож.

— А я тебе расскажу. Сиди и слушай.

Марк опустился в кресло и притворно сказал:

— Я весь во внимании. Удиви меня!

— Жил был один Марк. И все у него плохо было — работа скучная, почти безденежная, жена богатая, готовая поделиться, да вот самому не позволяет гордость, или что там у него вместо нее было. Вот живет он и накапливает зависть черную. К начальнику своему Феликсу, который слывет семьянином примерным, трое детей и все такое. И созрел в голове завистливой план сумасшедший. Ты сам изнасиловал Анастасию и обставил все так, что это выглядело проделкой Феликса. Потом настроил ее против него и затеял «месть», замотивировав себя в глазах Анастасии как ревнивого мужа. Настя была девушка неглупая, но купилась. Она разрушила семейный очаг Феликса так что он бросил свою семью. К тому моменту сама семья была накручена настолько что восприняла уход главы семьи бурным восторгом. Вскоре Феликс погибает в автокатастрофе. У Насти проснулась совесть и она сдвинулась на религиозной почве. Да, мой дорогой Марк, крыша у Насти уехала совсем не из–за изнасилования. Она возникла на почве чувства вины. Вот только твой мотив до последнего момента не выходил на поверхность.

Марк помрачнел:

— Ты и это знаешь?

— А что бы я здесь делала иначе? Феликс мешал тебе не потому что он весь такой правильный — ведь и не был он особо правильным, детей и жену третировал, пил, на работе его не выносили. Но вот чересчур он был щепетилен. Особенно в вопросах работы. Марк. Ну я же знаю что именно произошло.

— И что с того? Кому от этого теперь легче будет? Покойнику? Ему все равно!

— Не скажи. Феликс не хотел ставить подпись под приемкой экспертизы обстановки вокруг фундамента будущего здания. Он был против постройки насосов. Он вообще требовал переноса строительства в центр. Но там ведь…

— Да! Да! Да! — закричал Марк, — там земля ужасно дорогая. И денег бы ушло больше на все. А хотели сэкономить. Ведь кусок земли на Балтике в то время стоил копейки.

— Скажи уж на самом деле честно и откровенно, ЧТО хотели сделать. Ведь не в экономии дело.

— Твоя взяла, — ответил Марк, — захапать побольше хотели. Ведь в нашей стране как — приходит миллиард на строительство школы. Пока все не нагреются — его дальше не пропустят. А на строительство пойдет 500 миллионов и точка. И так со всем. А на строительство департамента выделили астрономическую сумму. Даже если разделить ее пополам — все равно оставшаяся сумма будет астрономической. Ты понимаешь меня? Это бешеные деньги. Сумасшедшие деньги! И ими принято делиться. Вот и все!

— Вот ты сам на мой вопрос и ответил. Сколько тебе заплатили за подделку подписи Феликса после его смерти?

— 500 тысяч. Вместе с оплатой трудов по устранению неугодного человека.

Совесть победоносно улыбнулась:

— Хоть здесь ты честен. Скажи, а ты знал что здание в таких условиях будет неустойчивым?

— Знал! Но ты знаешь о запахе денег? — взмолился Марк, — ведь я таких денег сроду не держал в руках.

— Догадываюсь, — расплылась в улыбке Совесть, — я могу продолжать?

— Валяй. Все равно все эпизодники сбежали на натуру, — отмахнулся от нее, как от мухи, Марк. Ему уже было все равно. Вечер откровений и правды уже давно превратился в сумасшедший фарс.

— Ну конечно, — отозвалась Совесть, — все эпизодники давно на кладбище… Твоими стараниями. Вскоре ты снюхался со Светой, работавшей у дядюшки твоей жены. Это знакомство предопределило твои дальнейшие действия — ты узнал насколько дядя Стасик богат. Недооценивал ты масштабов его наследства, а тут понял — что — вот оно. Уставая от Василисы ты начал замечать что она ведет себя странно. А знаешь почему?

— Знаю. Она случайно влезла во всю эту историю с Феликсом и ясно дело начала меня подозревать. Подозрения ее и сгубили — она отдалилась от меня и стала встречаться…

— С кем? — спросила Марка Совесть, — с кем тебе наставляла рога твоя жена? Ты знал кто это?

— Я знаю только что его звали Сашей. Василиса встречалась с ним в каком–то гей–клубе, переодетая в мужскую одежду. Они вместе вели расследование истории с Феликсом, так как работали в одной конторе.

— А потом жена оказалась беременна. И совершенно ясно от кого.

— И тогда я решил покончить с ней, но не знал как. Параллельно с этим внутри департамента началось расследование, так как поступили данные свежей экспертизы фундамента здания. Тогда я решил действовать.

— Слишком много людей знали о твоей тайне и тебе недвусмысленно дали понять, что тебе за это будет?

— Да. За неделю до крушения меня вызвал босс и сказал чтобы я готовил все бумаги, многие люди уже знали что здание может устоять только если морозильники и насос будет работать постоянно, — говорил Марк, — поэтому я понял, что надо решать проблему срочно. Меня выбрали в качестве козла отпущения — ведь так всегда делают с этими деньгами — их надо разворовать и обязательно потом найти крайнего и очень показательно его покарать. Это нормальная практика для всех департаментов Озерска. Банальное воровство в огромных масштабах. Этим занимаются все повально.

Совесть смотрела на Марка с удивлением:

— Давно я от тебя ждала таких признаний!

— Ведь только кажется что времена изменились. Ничего подобного! Просто вывеску поменяли и все. Реформы? Новые времена? Я тоже так думал, пока меня не втянули в эту историю с Феликсом. А потом, буквально за два месяца до этого со скандалом судили директрису городского центра детских общественных организаций, который организовали про департаменте по связям с общественностью. Она, в сущности, украла не так уж и много, но в департаменте очень был нужен козел отпущения, на которого можно было повесить всех собак. Они присвоили около четырех миллиардов за два года. Директриса получила из этих денег всего 50 тысяч, а отдувалась за все. Был очень большой ажиотаж. В таких делах никак нельзя без полноценного козла отпущения. Те кто играют в это по крупному — не попадаются. Влипают те, кто взял поменьше. Я не хотел, чтобы со мной сделали то же самое.

— Расскажи мне, что происходило в тот самый день, — серьезно сказала Совесть.

— Ты имеешь в виду день катастрофы? Хорошо, раз уж дело дошло до признаний. В тот вечер мы со Светой договорились держать связь. Но она запуталась в звонках — позвонила мне на сотовый и, поняв свой прокол, ляпнула что к подъезду подали такси. Потом я, задержавшись на лестнице перезвонил ей и сказал чтобы она шла в бункер под насосной станцией и запустила часовой механизм. Во время салюта там сработала бомба и из строя вышли четыре насоса из пяти. У меня оставался час. Мне надо было как–то выбраться из здания. Нужен был предлог. И тут я увидел коктейль и у меня созрел новый план — Василисе станет плохо — и заодно я избавлюсь от ее ребенка и ее самой. Я знал, что помимо аборта Аврора заказала Лизоньке случайное заражение крови. Это было слишком удобно и выгодно, чтобы не воспользоваться. Я подошел к Лизоньке и намекнул ей что в ее коктейле — отрава. Она не притронулась к нему, а потом по моей же просьбе подсунула моей жене вкусность. Василиса выпила коктейль, ей стало плохо. Я отправился ее сопроводить примерно считая сколько времени осталось зданию. Но получилось даже лучше чем я планировал…

— Департамент рухнул прямо на такси твоей жены…

— Да. Прямо на моих глазах. В этот момент у меня и началось просветление. Я понял что не могу, не смогу с этим жить. Поэтому я и вытащил Андрея из наклонного хода насосной станции.

Марк встал и посмотрел на Совесть.

— Это все. Я стал единственным наследником дяди Стасика, так как в его завещании оговаривалось, что наследство получит либо Василиса либо ее прямой наследник.